Зима укрыла снежною периной
Поля и долы.
Серебристый снег
Искрится золоченою картиной
Под шапкой дремлет крутобокий брег.
Лиса на берег осмотреться вышла,
Ища в полях забытые стога.
Не пискнет мышь,
Сова холодной тенью
Сковало льдом крутые берега,
Река уснула, шороха не слышно,
Скользнет неслышно в темноте ночной,
С неслышным хрустом выйдет на тропу оленью
Матерый хищник.
Над лугами вой…
И в это время, на печи скучает
Рыбак подводный, холодно зимой.
И грусть свою он заливает чаем.
Река замерзла, а костюмчик твой
Пять с половиной, с дырами по кругу
Зимой под лед, как в лагерь под расстрел.
Он позвонил бы поделиться с другом,
Но сколько можно: всем уж надоел.
Возьмет ружье, погладит, пошлифует
Стрелы каленой голубую сталь.
С журналов пыль невидимую сдует.
Глядишь, уже наклюнулся февраль.
В окошке солнце. Длинные сосульки
Взахлеб рыдают, плачут провода.
Из леса величавые косульки
К проталинам выходят иногда.
Уже ручьи запели свои песни,
Бурлит на склоне черный водопад,
Нырнуть под воду хочется, хоть тресни,
И что-то губы шепчут невпопад.
Река разлилась, свергнула правленье
Холодных льдов, их панцирь надломив.
И льды, воды не выдержав давленья,
Трещали криком.
Крутояры нив,
Холмы, деревья, буреломы, кручи
Сокрыли волны, выровняв простор
И нрав реки веселый и могучий
Крутил стволы, как будто мелкий сор.
Но время шло, река, растратив силу, угомонилась,
Снова в берега, чуть пошумев, с ворчанием явилась
Уже забыты зимние снега.
Рыбак опять перебирает снасти,
Рыбак-подводник на заре ворчит,
И, будучи в оковах своей страсти,
В тетрадь стихи корявые строчит.
Река открылась, воды потеплели
Костюм надеть, взять маску и – вперед…
Уже лягушки по болотам пели
И пчелы собирали первый мед.
А наш подводник в тягостном безделье
И так и сяк прилаживал кукан,
Под вечер запирался в своей «келье»
Мечтаний сладких испивал дурман.
Вода в реке мутнее черной тучи,
Вода в реке, как сумерки, как ночь
Открыл журнал, который только мучит,
Тоску злодейку отгоняя прочь…
